Елизаветинский Санкт-Петербург. Эпизод 1.

[МУЗЫКА] [МУЗЫКА]

[МУЗЫКА]

Переломными для истории города

стали первые десятилетия после смерти Петра Великого в 1725 году.

Краткое двухлетнее царствование его вдовы Екатерины I сменилось

царствованием его внука, малолетнего Петра II.

В начале 1728 года под влиянием своих советников, фаворитов,

юный император, а за ним двор, учреждения, переехали в Москву.

Петербург прозябал и обезлюдел.

Трава росла на перспективе, будущем Невском проспекте.

Столица вернулась в Москву.

Как писал историк Соловьев: «Москва — место нагретое,

центральное, окруженное имениями, словом, привычное».

И тут, в это переломное время, выяснилась одна важная

черта Петербурга — его родовое пятно.

С отъездом императора и двора стало ясно,

что Петербург может существовать только как столица,

как императорская резиденция, иначе он гаснет, теряет блеск,

становится провинциальным, пустынным, как будто покрывается пылью.

Как писал Наум Коржавин: «Он был рожден имперской стать столицей.

В нем этим смыслом все озарено.

И он с иною ролью примириться не может и не сможет все равно...»

В первые послепетровские годы жизнь города продолжалась как бы по инерции.

Здесь одна мысль не покидает меня.

Признаем, что здесь перед нами лежит развилка альтернативной истории,

такая пресловутая точка бифуркации.

Император Петр II умер в 1730 году, 14 лет отроду.

А ведь мог жить и жить, править, как его современник Людовик XV, лет 60.

Ну примерно до 1790 года.

Он жил бы в Москве, женился на княжне Екатерине Долгорукой,

окруженной ее старомосковскими родственниками,

и устроился бы в старой столице навсегда.

А что бы было тогда с Петербургом?

Каким бы был его альтернативный путь?

Думаю, что Петербург не умер бы, не исчез,

как исчез в песках египетских Фетатон, столица фараона-реформатора Эхнатона.

Мы знаем, что церковное здание живет и дышит теплом

маленьких свечек и верой прихожан, а без этого непременно

гибнет и разрушается, несмотря на все системы отопления.

Так и город существует и живет людьми, их суетой.

Унылые проспекты и линии скучны и мертвы только на планах,

а на самом деле их переполняет жизнь людей,

как кровь переполняет сосуды всякого живого существа.

Петербургские проспекты и линии — это, как писал Андрей Белый, «линии жизни».

Словом, Петербург продолжал бы существовать благодаря теплу и жизни

своих горожан, и это могло продолжаться очень долго.

После отъезда двора Петербург не покинули иностранные специалисты.

Они, нанятые еще Петром, честно отрабатывали свои контракты,

работали они хорошо, плохих специалистов Петр не брал.

Да разве только иностранцы знали и любили свое дело?

В Петербурге во множестве жили новые русские люди.

Не будем воспринимать это словосочетание иронично.

Это были талантливые, работящие, честные, верные своему предназначению.

Это были птенцы опустевшего гнезда Петрова.

Это он их поставил на крыло, дал им, как написали бы в советское время,

«путевку в жизнь».

Это было совершенно новое поколение русских моряков, инженеров,

мастеров, художников, родившихся в самом начале петровских

реформ и уже вдохнувших воздух западной цивилизации.

Многие из них учились за границей, но остались русскими, вернулись в Россию,

и Петербург был их домом.

Они хорошо понимали значение Петра и Петербурга в своей жизни и в

жизни своей страны.

Они искренне, «не послюня глаза»,

скорбели о кончине государя и свято чтили его память.

Одни из них, русский резидент в Стамбуле Иван Неплюев,

нашел самые точные слова о Петре: «Он научил узнавать,

что и мы люди, одним словом,

на что в России не взгляни, все его началом имеет,

и что бы впредь не делалось, от сего источника черпать будут».

Длинен ряд этих птенцов.

Для них уже не было другой жизни, кроме жизни в Петербурге,

городе их прижизненной и посмертной славы.

Впрочем, город жил теплом и других людей, их, как всегда, было большинство.

Одни невольные петербуржцы рады бы уехать из этого гнилого места, да не могли.

Другим некуда было возвращаться.

С тех пор, как их согнали с родного места и переселили в Питер,

прошла целая вечность, и на родине остались только руины да могилы.

Третьи не могли сдвинуться из-за внутренней, присущей многим людям,

лени, из-за боязни неизбежных трудностей и расходов.

Да и какой смысл в переездах?

Хорошо там, где нас нет.

Наконец, четвертые уже родились петербуржцами.

Поначалу ведь город населяли преимущественно мужчины — солдаты,

работные, каторжные, ну и иногда гулящие женщины.

Но потом начали переселяться в город по пропорции с каждой

губернии посадские люди, горожане с семьями.

И на его улицах зазвучали детские голоса,

а потом стали рождаться и первые петербуржцы.

Их становилось все больше и больше.

Куда они могли уехать со своей родины,

из-под этого бледно-голубого неба, от широкой Невы Петровны?

Все так, но мы-то знаем, что люди, их мнения,

мысли и чувства — не самое важное в России.

Власть всегда в ней важнее.

А в это время город как раз и лишился власти.

Я думаю, что без императорской короны Петербург жил бы

и развивался в XVIII–XIX веке как крупный промышленный,

портовый город, но все-таки провинциальный.

И сейчас бы мы перечисляли в одном ряду его одной строчкой с достойными

провинциальными городами России и Украины, основанными тогда же в XVIII веке.

Вот как по алфавиту это бы звучало: Екатеринбург, Екатеринослав,

Липецк, Одесса, Омск, Оренбург, Пермь, Петербург,

Петрозаводск, Севастополь, Симферополь, Таганрог, Херсон и так далее.

Мы бы сейчас гордились, что у нас есть своя областная филармония,

недурной городской сад, известный даже в Москве драмтеатр и что скоро,

несмотря на трудности подземной проходки, у нас тоже пустят метро.

Мы бы писали, что к трехсотлетию Петербурга на главной площади имени

Ленина поставили конный памятник основателю города Петру Великому,

работа Зураба Церетели.

И что, наконец, реставраторы восстановили в заброшенном Петергофе уже второй фонтан.

А о блистательном Петербурге, о его позднейшей необыкновенной

судьбе мы бы даже не подозревали.

[МУЗЫКА]

[МУЗЫКА]

[МУЗЫКА] [БЕЗ_ЗВУКА] Список использованной литературы: Анисимов Е.В. Куда ж нам плыть? Россия после Петра Великого. М.: Аст-Астрель, 2010 Анисимов Е.В. Личность Ивана Ивановича Шувалова // Философский век. Альманах 8: Иван Иванович Шувалов (1727-1797). Просвещенная личность в российской истории. К 275-летию Академии Наук. СПб, 1998. С. 13-23. Бекасова А.В. «Фарос молодых вельмож»: И.И. Шувалов и образовательные путешествия российских дворян// Философский век. Альманах 8: Иван Иванович Шувалов(1727-1797). Просвещенная личность в российской истории. К 275-летию Академии Наук. СПб., 1998. С. 24-34. Каменский А.Б. Российская империя в XVIII веке: традиции и модернизация. М.: Новое литературное обозрение, 1999 Кириков Б. М. Архитектурные памятники Санкт-Петербурга. — 2-е изд. — СПб.: Коло, 2007 Кириченко Е.И. Меценат. Предстатель муз. И.И.Шувалов в истории российской культуры// Русское искусство Нового времени. Исследования и материалы. Сборник статей. Вып.9: Из истории Императорской Академии художеств/ ред.-сост. И.В. Рязанцев. М.: Памятники исторической мысли, 2005. С. 6-25. Лисовский В.Г. Академия художеств. Л.: Лениздат, 1982. Лисовский В. Г. Санкт-Петербург: очерки архитектурной истории города. В 2-х томах. СПб.: Коло, 2009 Марголис А. Д. Очерки истории петербургских дворцов : великие архитекторы, истории строительства, интерьерные решения, высокородные обитатели. М., Спб.: Центрполиграф Русская тройка-СПб, 2015 Многоликий Петербург, сост. В.И. Аксельрод. Спб.: СПбГДТЮ, 2011 Фролов А. И. Императорские дворцы. Спб.: Глагол, 2007