Экономическая социология опирается на длинную и богатую интеллектуальную традицию и в то же время является молодой, становящейся. Она пережила ренессанс в 1980-е годы с появлением «новой экономической социологии», активно и плодотворно анализирующей экономические объекты – развитие современных рынков, деятельность компаний и домашних хозяйств, трудовое, финансовое и потребительское поведение людей. Экономическая социология – широкая интегративная дисциплина. В данном курсе отобраны темы и концепции, наиболее важные для понимания и содержательного использования экономико-социологического подхода. В результате освоения курса слушатели: - получат углубленные знания о предмете, основных направлениях исследований и перспективах развития экономической социологии; - научатся применять разнообразные аналитические инструменты, используемые в современных экономико-социологических исследованиях; - выработают навыки критического осмысления научных материалов по экономико-социологическим проблематикам. Программа курса Курс включает 10 тем по экономической социологии. В каждой теме Вам предлагаются видеолекции, перечень основных вопросов лекции, литература и проверочный тест. Темы курса 1. Предмет экономической социологии 2. Модель человека в экономической социологии 3.Человек в роли предпринимателя 4. Человек в трудовых отношениях 5. Человек в домашнем хозяйстве 6. Человек в роли потребителя 7. Человек в денежном хозяйстве 8. Рынок как форма хозяйства 9. Государственное регулирование хозяйства 10. Неформальная экономика как форма хозяйства
Как происходила легализация российского бизнеса в 2000-е годы?
Loading...
Del curso dictado por National Research University Higher School of Economics
Экономическая социология
282 calificaciones
De la lección
Неформальная экономика как форма хозяйства
Предлагаются определения неформальной экономики и ее основных сегментов. Объясняется, почему возникают неформальная и теневая экономика. Рассматриваются методы измерения теневой экономики и их ограничения. Прослеживаются различия формальных и неформальны правил, регулирующих хозяйственную деятельность. Раскрываются механизмы деформализации и формализации правил. В качестве эмпирического кейса анализируется процесс легализации российского бизнеса в 2000-е годы. В результате формируется понимание неформальной экономики и механизмов ее функционирования с точки зрения структурного и институционального подходов.
Conoce a los instructores
Радаев Вадим ВалерьевичДоктор экономических наук, профессор
Факультет социальных наук, Департамент социологии, Кафедра экономической социологии
[ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] Как водится в сложных случаях,
причин было множество, и они между собой были сложным образом связаны.
Ну, во-первых, все-таки существовали ненулевые издержки «серых»
и «черных» схем: нужно разработать эти схемы, это услуги юристов,
нужно содержать двойную бухгалтерию, нужно обеспечивать теневые платежи,
нужно обеспечивать безопасность личную, безопасность бизнеса,
это значит услуги недешевые частных агентств или коммерческие услуги силовых
структур государственных, или это крышевание бандитских структур — в любом
случае это обходится в копеечку и немалую.
Второе — речь идет об упущенных выгодах.
Если вы хотите привлечь внешние ресурсы, например,
привлечь стратегического инвестора, или вы хотите выгодно продать свой бизнес,
то «теневой» бизнес, конечно, продать крайне сложно, потому что
с формальной точки зрения он маленький, «теневая» составляющая не видна.
И возможности для вашего развития оказываются ограничены: сложно также
получать кредиты и так далее.
Затем начали в страну входить транснациональные операторы.
Ну бытовой технике, электронике еще повезло, MediaMarkt вошел на 5 лет позже,
чем обещалось, в 2006 году, но ждали-то его уже с 2001, и было напряжение.
А эти транснациональные операторы,
они как раз демонстрируют образцы легального бизнеса и поддавливают,
так скажем, вот эту деловую среду в направлении легализации.
Кроме того, участники рынка ведущие начинали понимать,
что появляется некоторая возможность переделить рынок, по крайней мере,
частично, за счет нынешних «серых» и «черных» предприятий,
которые просто не смогут работать в условиях легализации.
Способствовала благоприятная рыночная конъюнктура 2000-х, мы знаем, что,
по крайней мере,
там лет 8 шел относительно устойчивый экономический рост, и, соответственно,
обороты у компаний росли, они могли, в принципе, платить больше и больше налогов.
Следует упомянуть благоприятный политический фон,
потому что это период возрастающей стабильности,
а для бизнеса стабильность — один из важных, в общем, элементов.
В интервью руководители компаний нередко говорили
о мотивах личных и гражданских, это вовсе не выглядело наивным или смешным.
Действительно, с одной стороны, желание спать спокойно, заплатив налоги,
с другой стороны, люди говорили, что они живут в этой стране, и дети в этой стране,
они продолжают и собираются работать в этой стране,
они не собираются ее покидать, они выстроили крупные солидные компании,
они хотят признания, хотят уважения.
И, наконец, немаловажная причина — возрастающее
давление государства, и вместе с ним возрастали риски проверок.
Во многом, надо сказать, эта причина была, она была далеко не единственная,
но она была очень важной, если не сказать решающей.
Итак, легализация бизнеса возникла как своего рода такое
социальное движение из разных источников, ведущих участников рынка,
которое все-таки в сильной степени было инициировано государством.
Ну а, кстати, вот как эта механика осуществлялась?
Для того, чтобы это понять, по крайней мере, в общих чертах, нужно и понять, как,
скажем, таможенники определяли стоимость товара?
Это же ключевой вопрос: стоимость товара, с которого осуществляются платежи.
Было много альтернативных вариантов.
Приведем несколько.
Во-первых, они могли признать инвойс производителя, то есть счет
производителя в том случае, если импортер купил товар напрямую у производителя.
Ну до определенного времени это случалось нечасто, потому что, в основном,
использовали, и не случайно, использовали услуги посредников.
В этом случае таможенники могли использовать каталоги
и прайс-листы магазинов и корректировать стоимость, говоря,
что на самом деле нет, этот товар стоит дороже, чем вы нам тут указываете.
Понятно, дело непростое, потому что все очень быстро менялось,
эти каталоги устаревали.
Тогда упрощали эту систему и, например, вводили фиксированные приказные цены,
и говорили, что этот телевизор не может стоить дешевле 150 у.е.,
условных единиц, и будьте добры выложить эту сумму.
И, наконец, в какой-то момент перешли к очень эффективному по-своему,
не вполне формальному способу, который назывался «фиксированная плата за машину,
за фуру с определенной группой товаров».
Ну везете бытовую технику,
электронику — будьте добры выложить 15 тысяч за фуру и проезжайте спокойно.
Вот как же в этих условиях производилась ступенчатая легализация?
Значит, ну, прежде всего, действительно, сменилось руководство там в 2000-2001
году Государственного таможенного комитета (ныне Федеральная таможенная служба), от
них начали требовать статистику и начали требовать объемы отчислений в бюджет,
потому что слишком много средств текло мимо государственных карманов.
И действительно, начали требовать повышения сборов от таможенников,
а тех, кто их не обеспечивал, их просто снимали с работы,
были достаточно массовые увольнения.
Что касается отношений с участниками рынка, начали, во-первых,
повышать минимальную цену товара, с которого уплачивается пошлина,
вот эти приказные цены при официальном оформлении.
Вот. И начали ступенчато повышать вот эту
минимальную цену за растаможку машины или фуры с определенным видом товаров,
автоматически повышая и уровень платежей.
При этом схема может быть даже и «серая», но платить ты должен за
использование и при использовании этой схемы все больше и больше.
Конкретный пример: меньше, чем за год, это речь идет о 2001,
цена машины с электроникой выросла от 10-12 тысяч до 35-40 тысяч.
Вы видите, разница немаленькая.
И представьте,
на сколько увеличились платежи в бюджет от этой категории товаров.
В свою очередь участники рынка действительно должны были выстраивать
конвенции и соглашения, чтобы этот процесс шел более-менее гладко.
Во-первых, они именно тогда, в 2000 году, значит,
создали ассоциацию для обсуждения правил вот этого перехода, обсуждения правил
между собой и обсуждения этих правил с представителем контролирующих органов.
Затем они должны были, конечно, постоянно контролировать,
что делают другие участники, их прямые конкуренты,
согласовывать и пересогласовывать свои действия.
Помните, нельзя легализоваться в одиночку.
Затем были попытки в переговорах с государством ввести какие-то
преференционные льготные режимы для добросовестных компаний.
Попытки введения экспериментов, так называемая работа на доверии,
писали «белые» списки компаний, которые такие добросовестные,
которых нужно было пропускать побыстрее.
Одновременно требовали применения более жестких санкций против
недоговороспособных, против нарушителей.
И действительно, процесс легализации пошел относительно эффективно.
Продвижение же осуществлялось вот вновь через институциональные компромиссы,
которые мы еще раз определяем как частичное выполнение закона,
которое делает выполнение закона возможным в принципе.
Ну, например, это, конечно, не официальная формула, но, по сути,
называется: вы больше платите в бюджет, то есть обеспечиваете нам объемы,
статистику этих платежей, а мы меньше смотрим, что вы везете.
Или мы позволяем вам занижать цены,
но вы адекватно декларируете количество и тип груза.
То есть хорошо, вы можете так немного нарушать, но нарушать не грубо.
И, надо сказать, что когда делались реальные попытки
100% обеспечить выполнение формального правила, например,
обеспечить 100% платежи со всеми досмотрами, там, и так далее,
то моментально потоки вставали, участники рынка просто ждали,
что дальше произойдет, и потоки товаров буквально останавливались.
С тех пор прошло немало времени, процесс легализации был относительно успешен,
по крайней мере, по отношению к наиболее крупным, ведущим компаниям,
но и сегодня мы далеки еще от какого-то
100% результата с точки зрения собираемости налогов в современной России.
Конечно, если верить официальным данным,
то собираемость налогов у нас 99%, да еще даже больше, чуть ли не 100.
Эксперты же называют совсем другие цифры: где-то колеблется на уровне, там,
50-80% в зависимости от того или иного налога.
В прошлом году мы проводили собственные исследования и опрашивали
участников рынка, как они, в том числе, оценивают собираемость налогов.
Ну, разумеется, это примерные экспертные оценки.
Так вот, если речь идет об акцизах, налоге на имущество юридических лиц — говорят
примерно о 80%; НДС, налоги на добавленную стоимость — около 70%,
меньше; налога на прибыль и налога на доходы физических лиц
— 50-60%; отчислений во внебюджетные
фонды — социальные налоги так называемые — и того меньше, 50%.
Здесь, ну не без доли иронии, мы попробуем сформулировать то,
что мы называем Первым законом российской институциональной динамики.
И выглядит он, вероятно, так: «Сначала вводятся трудновыполнимые формальные
правила, а затем они реализуются в упрощенной форме».
Возможно, вы увидели здесь что-то знакомое, и вы правы.
Не скроем, есть знаменитый первоисточник,
это Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин со своим знаменитым высказыванием:
«Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения».
Нам осталось сформулировать несколько основных выводов.
Итак, в соответствии со структурным подходом неформальная экономика
оказывается совокупностью сегментов хозяйства,
не отражаемых в налоговой и статистической отчетности.
Она включает домохозяйственную, теневую и криминальную формы экономики.
Существует еще специфическая фиктивная экономика, которая, наоборот,
предполагает отражение в отчетности несуществующей хозяйственной деятельности.
Неформальная экономика, теневая экономика,
тем более относится к числу трудноизмеримых объектов.
Парадоксальным образом развитие этой неформальной экономики часто становится
реакцией не на ослабление, а, наоборот, на ужесточение формального регулирования.
Существует другой, институциональный подход,
который рассматривает неформальную экономику как совокупность неформальных
правил, которые регулируют хозяйственную деятельность наряду с
формальными буквально во всех сегментах хозяйства, во всей экономике.
В отличие от формальных правил, неформальные правила часто не имеют
конкретных авторов, не фиксируются документально,
часто даже не оговариваются, они подвержены разным интерпретациям,
привязаны к конкретным (порой закрытым) группам,
санкционируются местными сообществами и эволюционируют довольно медленно.
Мы ввели понятие институциональной подстройки,
которая может осуществляться в том числе в виде деформализации формальных правил,
то есть теневизации хозяйственной деятельности, или в виде формализации,
наоборот, неформальных правил, или легализации бизнеса.
В любом случае вот эти институциональные изменения, сколь либо серьезные,
чаще всего реализуются через совокупность институциональных компромиссов,
то есть через частичное выполнение правил,
которое делает выполнение этих правил возможным в принципе.
Ну и вот по нашему российскому опыту легализация бизнеса оказывается
процессом длительным, ступенчатым, связанным с дополнительными издержками
для участников и требующим серьезных соглашений, поддержания соглашений между,
по крайней мере, ведущими участниками этого рынка.
И завершим мы наше изложение одним очень известным
высказыванием из книги Нобелевского лауреата Дагласа Норта: «Мы,
живущие в современном западном мире, считаем, что жизнь и экономические
процессы подчиняются писаным законам и правам собственности.
Однако даже в самых развитых экономиках формальные правила составляют
небольшую (хотя и очень важную) часть той совокупности ограничений,
которые формируют стоящие перед нами ситуации выбора...
Наше поведение в огромной степени определяется неписаными кодексами,
нормами и условностями».
Прекрасное завершение нашей темы, а вместе с этой
темой мы завершаем и наш курс «Экономическая социология».
Всего вам доброго.
[ЗАСТАВКА]
[ЗАСТАВКА]
Explora nuestro catálogo
Inscríbete de manera gratuita y obtén recomendaciones personalizadas, actualizaciones y ofertas.
Coursera brinda acceso universal a la mejor educación del mundo, al asociarse con las mejores universidades y organizaciones, para ofrecer cursos en línea.
© 2018 Coursera Inc. Todos los derechos reservados.
