На основе механики Ньютона в свое время сложилось представление о мире как о гигантской машине, где все процессы совершаются с непреложной закономерностью, исключающей всякую случайность. Бог запустил движение планет, а далее они действуют по заданным законам. Математику Пьеру-Симону Лапласу уже не понадобился и Бог как перводвигатель. Он писал: "Мы должны рассматривать современное состояние Вселенной как результат ее предшествующего состояния и причину последующего. Если бы разум для какого-то данного момента знал бы все силы, действующие в природе, и относительное расположение ее составных частей, то для него бы не было ничего неясного, и будущее, как и прошлое, было бы у него перед глазами. Наполеон, познакомившись с позицией Лапласа, спросил его: "А где же в вашей картине Бог?". И Лаплас дал известный ответ: "Я в этой гипотезе не нуждаюсь". Детерминизм в такой жесткой системе рассматривался как абсолютный, строгий. Никаких случайностей происходить не может. Если при некоторых условиях в прошлом что-то произошло, то это произошло по вполне определенным законам, причинам, поэтому при повторении всех этих же условий в будущем это нечто снова обязательно произойдет. А то, что мы сегодня не можем все объяснить, связано исключительно с нашим неведением. В этой картине малейшее изменение условий может все изменить. На одной из научных метеорологических конференций был сделан доклад "Может ли взмах крыльев бабочки в Бразилии вызвать торнадо в Техасе?". Брэдбери написал фантастический рассказ, доводящий тотальный детерминизм до абсурда. Там путешественник в прошлое случайно сошел с антигравитационной тропы и раздавил бабочку, а когда он вернулся в настоящее, оказалось, что мир изменился — слегка изменилась орфография, выбрали не того президента и так далее. Строгий детерминизм подкрепляется логическим рассуждением, одно и то же событие не может быть одновременно как причиной наличия какого-то события, так и причиной его отсутствия. Однако противоречия можно избежать, если считать, что два события связаны лишь с некоторой вероятностью. Такой подход получил название вероятностного детерминизма. Это все равно детерминизм, поскольку предполагается, что по заданной вероятности, то есть по заданному статистическому распределению, по событиям в начальный момент времени можно однозначно определить вероятность этого события в любой последующий момент времени. Разумеется, такие предсказания неоднозначны. Любители строгого детерминизма, впрочем, могут принять вероятностное, они объясняют появление вероятности тем, что мы не знаем всех условий, необходимых для совершения того или иного события, то есть нашим неведением. Однако квантовая механика приучила к мысли, что вероятность, как некая предрасположенность к тому или иному событию, изначально присуща природе. Хотя Эйнштейн пытался сопротивляться, заявляя, что Бог не играет в кости, подход квантовой механики победил. Мир и события в нем не являются строго предопределенными, не являются чисто случайными. Это и значит, что мир не является неупорядоченным хаосом.
