[МУЗЫКА] Если

бы во время одного из праздников революционных

лет мы оказались на Дворцовой площади, нам было бы очень сложно ее узнать.

Дворцовая площадь в 1918 году просто пропала с карты города.

Появилась площадь Урицкого — так уже началась мощная кампания переименования улиц,

проспектов, городов.

Архитектурный ансамбль главного штаба и Зимнего,

— Зимний еще до революции еще был покрашен в такой бордовый цвет, как говорили тогда,

цвет кровавого, кровоточащего мяса, — выглядели совсем иначе.

На них были размещены огромные исполинские полотна,

Александровская колонна была закрыта какими-то красными тканями,

работали пропеллеры, развевая эти ткани, прожекторы подсвечивали.

И создавалось впечатление, будто Александрийский столп и ангел с

крестом горят в огромном, колоссальном костре.

Сгорает этот прежний мир, рушится старая, былая жизнь,

и конечно, в эти годы Петроград совершенно не может выглядеть, как раньше.

Но вспомним, что это за время.

Идет война, Петроград страшно голодает,

время беззаконных расправ, исхода жителей из города,

люди теряют дома, профессии, жизни.

«Когда в тоске самоубийства народ гостей немецких ждал», — напишет Ахматова.

Современник вспоминает, что они ложились спать в валенках,

тулупах, завернутые в ковры, а просыпаясь,

обнаруживали толстый слой инея на ресницах и бровях.

И всё же, несмотря на эти тяжелейшие условия,

советская власть считает нужным тратить силы, деньги,

время на пропаганду, на оформление,

понимает необходимость поддерживать, как тогда говорили, "революционный энтузиазм".

Большевики понимали, что нужно выиграть

пропагандистскую, идеологическую войну, борьбу, агитировать жителей города за новую власть, бороться за души.

В Петрограде кипела совершенно новая жизнь.

Я должна сказать, что в своем рассказе я затрону период до начала 20-х.

Эти годы отчасти разные, но они объединены общим настроем и масс,

и творческих людей, таким ощущением свободы.

Подход «белых» и «красных» к пропаганде и агитации был совершенно разным.

«Белые» многие инструменты идеологической работы считали недостойными,

вульгарными, дешевыми, не нужными, пренебрегали ими.

Особенно эти разные подходы видны, если сравнить политические плакаты.

Классический, много раз используемый искусствоведами пример для сравнения — это «красный»

плакат

«Ты записался добровольцем?» — яркие краски, яркий, громкий призыв, указующий палец.

И белогвардейский — «Отчего Вы не в армии?» Послушайте, как это звучит.

Даже это старорежимное интеллигентное какое-то робкое «отчего» и обращение

на «Вы» — к чему оно призывает, кого может вдохновить, сподвигнуть?

В пьесе Булгакова «Дни Турбиных» штабс-капитан Мышлаевский с

горечью восклицает: «А я им всем что могу противопоставить?

Рейтузы с кантом?

А они этого канта видеть не могут, сейчас же за пулеметы берутся».

"Страшно далеки «белые» были от народа", большевики же, напротив,

понимали необходимость поддерживать это настроение, пропагандировать.

В Петрограде можно было увидеть постоянно массу,

сбор людей, шли митинги, как тогда говорили, "митингования".

Использовали разные средства, например,

агитационный фарфор, его стали использовать немного позже.

То есть даже чашки и тарелки несли идеологическую нагрузку.

В городе появляется масса новых театров,

эта театральная волна захлестывает город, захватывает жителей.

Театроведение — это очень сложная наука.

Порой восстановить, как именно выглядел спектакль, постановка,

очень сложно, и зачастую какие-то очень старые документальные кадры не дают

полного представления, приходится пользоваться воспоминаниями современников.

Документы, такие материалы собраны в замечательной книге

«Советский театр: документы и материалы» и в книге

Мазаева «Праздник как социально-художественное явление».

Этими материалами я пользовалась, чтобы понять,

что же происходило в городе в это время.

Еще одна, оставившая огромное, глубокое впечатление у современников постановка,

— «Взятие Зимнего дворца».

Место действия — Дворцовая площадь.

Этот спектакль сложно назвать театральным зрелищем в традиционном понимании,

это было какое-то конструирование, изобретение новой реальности. Что-то ирреальное.

Мазаев пишет, что у очевидцев создавалось впечатление, будто они не в 1920 году,

когда и была постановка, а в 1917, будто колесо истории вернулось вспять.

Сегодня мы знаем, что этот штурм выглядел совсем иначе,

не было этих огромных штурмующих масс, в Зимнем дворце располагался госпиталь,

но зрителям этого действа не нужно было расстраиваться,

они все равно присутствовали при большом историческом событии —

рождении новой советской мифологии, легендотворчестве, визуального ряда, конструировании этой новой реальности.

В конце 20-х годов выйдет фильм «Октябрь»,

часть трилогии «Стачка», «Броненосец "Потемкин"».

Его режиссеры: Сергей Эйзенштейн — великий, его имя известно всему миру,

в каждом учебнике по киноискусству, не только российскому, но любой страны,

голливудскому, есть это имя, его знают; и второй режиссер Григорий Александров

— он автор замечательных комедий с Любовью Орловой «Веселые ребята»,

«Волга-Волга», «Весна», «Светлый путь» и других.

И вот в этом фильме «Октябрь» тоже есть сцена взятия Зимнего,

и вот эти кадры: матросы, штурмующие решетку,

эти ворота Зимнего, эти массы, бегущие по площади, сегодня

многими воспринимаются как исторический документ, как документальные кадры.

Сегодня многими это воспринимается как документальные материалы.

В 1920 году зрители постановки взятия Зимнего дворца были воодушевлены,

и в висках стучало это слово «свобода».

Нарком просвещения Луначарский говорил: «Максимум свободы», правда,

добавлял: «Максимум внутреннего содержания».

В эти годы в бывшей Академии художеств вся система

образования была кардинально изменена.

Всегда сюда было бесконечно сложно поступить, но теперь,

по новым правилам, сюда мог поступить любой,

любого возраста, без всякой специальной художественной подготовки.

Более того, поступивший мог сам выбрать себе педагога или вообще без

педагога изучать живопись, скульптуру, архитектуру.

В этом всегда таком консервативном заведении приветствуются самые смелые

опыты, самые неслыханные, невоообразимые эксперименты.

Очень активную роль тут начинают играть, как тогда их называли,

«левые» наши знакомые футуристы, авангардисты Татлин, Малевич, Матюшин.

Конец этой свободе пришел очень быстро,

но это уже совсем другой сюжет. Использованная литература: Анисимов Е. Моор. Ты записался добровольцем. 1920// Анисимов Е,. Письмо турецкому султану. СПб.: Арка, 2013. Ахматова А.Лирика. М.:"Э", 2015. Демосфенова Г., Нурок А., Шантыко Н. Советский политический плакат. М.:Искусство, 1962. Лисовский В.Г.Академия художеств.Л.Лениздат, 1982. Мазаев А.И. Праздник как социально-художественное явление:Опыт историко-теоретического исследования.М.:Наука,1978.С.209-299. Мазаев А.И. Октябрьская революция и зарождение советского массового прзднества//Мазаев А.И. Праздник как социально-художественное явление: Опыт историко-теоретического исследования. М.:Наука, 1978.С.235-252. Мазаев А.И. Ранний советский массовый праздник// Мазаев А.И. Праздник как социально-художественное явление. М.:Наука,1978.С.253-281. Мазаев А.И.Эстетические противоречия раннего советского массового праздника//Мазаев А.И.Праздник как социально-художественное явление. М.Наука,1978, С.282-299. Рольф М. Советские массовые праздники М.: РОССПЭН:Фонд первого Президента Росии Б.Н. Ельцина, 2009. Советский театр. Документы и материалы.Русский советский театр 1917-1921. Л.:Искусство,1968. Тугенхольд Я. Искусство октябрьской эпохи. Л.: Academia, 1930. Хазанова В.Э. Советская архитектура первых лет Октября. 1917-1925.М.:Наука,1970.

[МУЗЫКА]

[МУЗЫКА]

[МУЗЫКА]

[БЕЗ_ЗВУКА]